Тельняшка – наш бронежилет - Зверев Сергей Иванович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Казалось бы — мечта Прита сбылась. Вот он, настоящий корабль, принадлежащий только ему, на нем он, как полноправный хозяин, мог плыть когда и куда угодно. Разве мог он раньше, когда его страна находилась под игом чужеземцев, даже мечтать о таких огромных возможностях?
Но, как это часто бывает в жизни, мечта Прита, став реальностью, превратилась в горькую обыденность. Почему такое происходит — то ли обстоятельства со временем меняются, то ли природа человека такова?
По левым схемам приходилось доставать топливо, которое с каждым месяцем дорожало, надо было искать покупателей на выловленную рыбу, надо было платить рыбакам зарплату, надо было ремонтировать старое судно… И от этого бесконечного «надо» Прит в конце концов изнемог, перестал спать ночами. Эстония наконец вступила в Евросоюз, и тут же Прит почувствовал на своем маленьком бизнесе дыхание глобализации: многие мелкие бизнесмены быстро разорялись под напором экономической мощи больших зарубежных компаний. Жестокая конкуренция вынудила фермеров перестать пахать землю, выращивать скот, забыть привычный уклад жизни. Казалось, что само время начинало течь по-новому: быстрее и быстрее.
Прит был вынужден отказаться от мечты детства.
Добавлю от себя, что нечто похожее происходит и в жизни многих мужчин, которые мечтают о любимой женщине, добиваются ее, а когда наконец добьются, то сразу же охладевают к ней. Это явление обычно называют мужской изменой…
Почему, почему такое происходит? Не знаю, об этом лучше спросить тех мужчин, которые изменяют женам и подругам. Лично я такого никогда не делал и не думаю делать…
Прит продал «Пярну» коллеге по бизнесу — поляку Яцеку.
В Гданьском порту Яцек за неделю закрасил ржавые борта «Пярну» ярким оранжевым свинцовым суриком, вывел на борту судна гордое «Полония» и, сделав стопроцентную накрутку, загнал «Полонию» йеменскому бизнесмену, который занимался скупкой мелких судов.
Покачиваясь на океанских волнах, «Полония» уплыла на другой конец света.
Прит в это время занялся новым бизнесом: на вырученные от продажи судна деньги он построил небольшой заводик по переработке рыбы в рыбную муку, так необходимую сельскому хозяйству.
Теперь из высокой трубы его заводика струился в небо едкий голубоватый дым, на запах которого жаловались жители соседних с его заводом домов. Сам Прит, внезапно располневший и потяжелевший, основное время проводил в конторе, перебирая договора, накладные, декларации, проводя длинные переговоры с покупателями. Часто, когда не хватало сырья и покупатели спрашивали, почему нет рыбной муки, Прит медленно и задумчиво отвечал:
— Риппа в море ушла…
Он уже говорил «риппа»…
А затем он долго смотрел в окно и вспоминал о своей мечте — о море, о рыбацком судне, которое когда-то принадлежало ему…
Бывалые моряки говорят, что судьба судна, как и судьба женщины, изменчива и непредсказуема. И еще они говорят, что суда бывают счастливые и несчастливые.
Скоро судно «Полония» в очередной раз сменило название. Теперь оно перешло во владение пиратов.
Не было на бывшем «Ленинце» черного флага с черепом и скрещенными костями, наоборот, выкрашенное в голубую краску, с виду почти новое судно «Сомалиленд» имело опознавательные знаки. У его новых владельцев имелись даже какие-то документы, подтверждающие легальность нахождения «Сомалиленда» в Аденском заливе.
И в самом деле, если подумать, то судьба «Ленинца» чем-то напоминала судьбу продажной женщины, переходящей из рук в руки, с легкостью меняющей своих хозяев.
Теперь бывшая «Полония» предназначалась совсем не для ловли рыбы.
Старый, еще советский дизель на судне был заменен новым, мощным и экономичным японским дизелем, снятым со списанного военного корабля. Точно таким же образом была заменена и начинка бывшего рыболовного траулера. Новейшее, по последнему слову техники, навигационное оборудование и средства связи позволяли команде поддерживать связь не только с берегом, но и с другими аналогичными морскими судами. С помощью этой связи команда знала, какое судно и под каким флагом движется в Аденском заливе, более того, поддерживая связь с береговой службой, пираты точно знали, какой груз находится на судне… Трюмное помещение, некогда предназначавшееся для складирования и охлаждения рыбы, было переоборудовано — сейчас в нем можно было содержать заложников, не слишком заботясь об их охране. Прочные замки на дверях заменяли охранников.
В начале своей трудовой деятельности пираты не могли себе позволить большой роскоши, но потом, получив свой первый выкуп в размере двух миллионов долларов, они решили обустроить свой корабль. Они понимали, что деньги, вложенные в навигационное оборудование и оружие, — вернутся им с лихвой. Все это может сберечь их бесценные жизни.
Сразу же после первого нападения на торговое судно пиратами на рынке в Могадишо была куплена японская резиновая лодка: с высокими бортами и двумя мощными спаренными моторами.
Теперь пираты атаковали торговые суда на этой быстроходной лодке. Догнав корабль и обстреляв его из автоматов, они вынуждали команду застопорить ход.
До поры до времени лодка, занимавшая мало места, лежала на судне возле надпалубной надстройки — словно куча ненужного тряпья. Там же укрытые брезентом лежали и двигатели. Когда приходило время действовать, лодка быстро надувалась компрессором и к ней прикреплялись моторы, затем лодку спускали на воду, в нее садились бойцы из абордажной команды; взревев моторами, лодка быстро уносилась от «Сомалиленда»…
Как и у всякой бандитской группировки, у пиратов, плавающих на «Сомалиленде», имелся главарь — звали его Газиф Букмассо. Высокий, под два метра ростом, черный гигант с коротко остриженными кучерявыми волосами — Газиф постоянно носил зеленый полосатый комбинезон и полосатую матросскую майку. На ногах, как и у многих пиратов, у него были легкие мягкие кроссовки. Газиф обладал поистине атлетической фигурой. Он напоминал одного из тех бойцов, которые сражаются друг с другом на ринге…
Уже одного его вида было достаточно, чтобы команда вела себя тише воды и ниже травы…
Газиф Букмассо родился в глухой лесной деревушке, где до недавнего времени сохранялись древние обычаи и ритуалы: ночные танцы у костра после удачной охоты, гадание на внутренностях курицы, заклинания колдуна, которые могли принести счастье, а могли и лишить жизни.
Маленький Газиф однажды видел, как старый колдун делал заклятия. Пожевав траву бетель, выпив кукурузную водку сикуку, колдун, войдя в транс, долго размахивал кривым магическим ножом над внутренностями жертвенного животного и что-то долго шептал. А затем — о-о ужас! — темной ночью он подвесил те заговоренные окровавленные внутренности под крышей дома проклятого им человека.
И — все… Вскоре тот человек умер. О способностях колдуна убить человека при помощи заклинания знала вся деревня.
Особо любознательным шепну, что те заклятия колдуна называются вуду-вуду, но про эти заклятия слишком распространяться не стоит. Ибо заклятия есть заклятия, а тем более — африканские, мало ли чего может быть…
Многие европейские путешественники говорят, что видели своими глазами, как человек, на которого колдун наложил заклятие, вскоре умирал мучительной смертью.
Ночью вокруг приговоренного к смерти обводился на земле круг. Круг смерти. Утром, проснувшись и увидев этот круг смерти, несчастный начинал метаться. Но выбраться за этот круг смерти он не мог. Затем в присутствии племени к приговоренному и обреченному приближался колдун с магической палкой. Приставив палку к голове приговоренного, колдун произносил всего лишь два слова:
— Ты умрешь…
И все… Силы покидали приговоренного. Он тут же и умирал в конвульсиях на глазах у всего племени.
Много, много древних обычаев было в деревне, где родился Газиф Букмассо. Был там и такой обычай: мальчики, чтобы считаться мужчинами, чтобы доказать свою силу и ловкость, должны были принести будущей невесте шкуру льва или тигра. Взяв копье, они уходили в лес. А потом через несколько дней возвращались со шкурами. Таким образом мальчики превращались в настоящих мужчин.
