Точка росы - Черкасов Дмитрий (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗

Дмитрий ЧЕРКАСОВ

ТОЧКА РОСЫ

Глава 1

«ШАНХАЙСКИЙ СЮРПРИЗ»

I

— А знаете, где стоит самый высокий в мире памятник шпиону? — позевывая, спросил свой сменный наряд капитан Зимородок.

— В Москве, на улице Зорге, — ответил разведчик Лехельт, подставляя зябнущие в тридцатиградусный мороз пальцы под теплую струю воздуха из обогревателя постовой машины.

Андрей Лехельт, старший лейтенант оперативно-поисковой службы питерского УФСБ, за время учебы на курсах в Москве хорошо запомнил этот скромный памятник. Слушателям, вместе с офицерами аналитического центра ГРУ ГШ, расположенного неподалеку, вменялось в обязанность раз в неделю очищать фигуру Зорге от голубиного помета, снега и дурацких надписей московских школьников, гадящих без разбору и везде не хуже голубей.

— Не угадал, — сказал Зимородок. — Кобра, что у вас там пищит?

По связи с соседней постовой машиной, стоящей поодаль, на противоположной стороне улицы, был слышен противный скрип и хихикание.

— Стажер Ролик протирает лобовое стекло! — раздался из динамиков бодрый голос Киры Алексеевны. — Чтобы лучше наблюдать за объектом, а также потому, что проиграл Пушку в карты!

— У вас там весело, я смотрю... Старый ушел — некому дисциплинку поддерживать?

— Мы послушные! — хихикая громче, пропищала по связи Людочка с оперативным позывным “Пушок”. — А что у вас там рычит?

— Это Морзик храпит на заднем сиденье... забодал уже! — ответил Зимородок, тоже протирая запотевшее стекло изнутри, на всякий случай.

— А-а... лучше бы музычку включили...

Голос Пушка увял в динамике. В отношениях с разведчиком Вовкой Черемисовым (Морзиком) Людочка продолжала непоколебимо придерживаться первобытно-троцкистского принципа “ни мира, ни войны”. Игнорировала, в общем. Они даже садились теперь всегда в разные машины, и в паре Костя Зимородок старался их больше не посылать.

Группа “наружки” вела наблюдение по шпионажу, или, на арго разведчиков, по “ше-пе”. Объект Ира Арджания <См. роман Дм. Черкасова “Невидимки” (кн. 1 и 2). (Примеч. ред.)>, в сводках наружного наблюдения за специфический национальный облик прозванный “Изя”, на хвосте своей “девятки” привел постовые машины ОПС <Оперативно-поисковая служба ФСБ, занимающаяся в основном наблюдениями за объектами.> на печально знакомую по предыдущему заданию <См. роман Дм. Черкасова “Невидимки” (кн. 1 и 2). (Примеч. ред.)> Соборную улицу города Гатчины. Здесь, в местном кабачке “Шанхай”, Изя встречался со старожилами гатчинского базара Дадашевым и Нахоевым, в материалах “наружки” означенными как Кубик и Ромбик <См. роман Дм. Черкасова “Невидимки” (кн. 1 и 2). (Примеч. ред.)>.

Первый этаж “Шанхая” был каменным, второй — бревенчатым, напоминающим русские купеческие лабазы города Харбина начала прошлого века. Бревенчатый этаж был меблирован тяжеловесными топорными столами и скамьями — как раз по габаритам тогдашних купцов. Сидя за одним из таких столов, бодрый худосочный Ромбик, оправившийся от тяжелого бронхита, уминал шашлык. Изя, за неимением кошерной свинины, налегал на форель. Бледный, изможденный и пугающийся каждого шороха Кубик-Дадашев ел почему-то паровую котлетку и страдальчески морщился, будто у него ныли все зубы сразу.

Все уже было оговорено. Ждали. По соседству чревоугодствовал, двигая тяжелой челюстью и поглощая третью порцию дымящихся пельменей, невысокий человек могучего телосложения, с маленькими, почти женскими ручками, которыми он, однако, мог легко свернуть в штопор ложку из нержавейки. Удовлетворенно замычав и всей утробой, откинувшись на жалобно скрипнувшем огромном стуле, человек похлопал себя по солидному животу, обтянутому серьм свитером, достал пачку сигарет, причмокнул и сказал в нее вполголоса, не шевельнув ни единой мышцей каменного лица:

— Изя передал деньги. Немалые. Чего-то ждут.

— Принял, — ответил оперуполномоченному Мише Тыбиню из машины Зимородок и, переключившись на канал связи с Коброй, спросил:

— Слышали, что Старый сказал? Бросайте карты, будьте внимательней. А то на мороз из машины выгоню! Поставлю милостыню у входа в “Шанхай” просить!

— Подайте Христа ра-ади-ии!.. — загнусавил смешливый Ролик. Кира перебила его.

— Кляксочка, ну где?

— Что — где?

— Ну памятник же! Шпиону!

— А-а! — протянул Зимородок, оперативный позывной которого был “Клякса”. — Самый высокий памятник шпиону стоит в городе Абакане. Он высотой под сто метров. Отовсюду видать.

Лехельт недоверчиво покосился на своего командира, потирая щепотью пальцев плоский длинный утиный нос.

— Точно, Дональд. Это труба химического завода. В семидесятые годы в Абакане собирались строить завод по производству химического оружия, но успели поставить только трубу. Полковник Генштаба Пеньковский продал американцам планы размещения системы противоракетной обороны под Москвой, а заодно и план строительства стратегического завода в Абакане. Завод не стали строить, а труба осталась. Я ее сам видел. Применить ее никуда не смогли, а разрушать — дорого и опасно. Так ее и называют — памятник шпиону Пеньковскому.

— Надо же — увековечился! Выше Александрийского столба! А что с ним стало?

— Расстреляли, — сурово ответил Клякса.

— Хорошие были времена! — вздохнула по связи Кира. — Поторопился он. Сейчас бы ходил в борцах за чистоту экологии и свободу информации. Как Калугин.

— Кто такой? Почему не знаю? — раздался с заднего сиденья Кляксиной машины сонный голос Вовки Черемисова.

— С пробужденьицем вас! Кира, у нас радость! Вовочка проснулся! Спрашивает, сколько шпионов мы поймали и когда кормить будут!

— Не надо, я давно не сплю... — пробурчал Морзик, не вставая, чем вызвал новую волну насмешек. — Я обдумываю оперативную обстановку. Я все слышал. В Абакане стоит противоракетная труба! Чего вы ржете?..

Ему некому было ответить. Все хохотали, даже суровый Клякса. Не смеялась только Людочка-Пушок. Из принципа.

— Калугин продал американцам планы подслушивающих устройств в их посольстве, — обернувшись и свесившись через спинку сиденья, авторитетно пояснил громадному, как морж, Морзику маленький светловолосый Лехельт.

— Эх, молодежь! — усмехнулся Зимородок. — Да вы не знаете истории родной конторы! Позор на мои седины! Планы прослушки посольства продал янкам не Калугин, а Бакатин! Америкосы пять лет искали “жучки”, все стены исползали, — глухо, как в ночном дозоре на границе! А идея была гениально проста: при постройке стен в них между блоками засыпали уголь, так что получился один огромный микрофон во всю стену! Подключайся — и снимай себе все! Безо всяких закладок!

— Расстреляли? — лениво спросил Морзик, почесываясь, нехотя принимая вертикальное положение и потирая сползшей спортивной шапочкой красное широкое лицо.

— Кого? Бакатина? — Зимородок задвигал железными желваками, нахмурился. — Нет.

— Почему? — изумилась по связи Пушок.

— Потому что в это время он был директором ФСБ России.

Молодежь в машинах онемела от удивления.

— Не понял... — недоуменно протянул Морзик.

— Я тогда в госпитале в Душанбе лежал, — хмуро отозвался Клякса. — Мы там все тоже... слегка не поняли. Видите, вы уже их и не знаете. Время идет...

— Надо почаще напоминать их фамилии, — проговорила Кира. — Страна должна знать своих героев!

— Мы-то знаем... Пусть салажата не забывают... чтоб по наследству передать. Что у вас с бензином?

— Полбака есть еще, — бодро доложил Ролик, на время отсутствия Старого сидевший за рулем. — На сегодня хватит.

— Это как карга ляжет. Кого они ждут? Если будет кто-то третий — как всех троих протянуть? Посерьезнее давайте. И к Волану надо еще заехать.