Хирургический удар - Эхерн Джерри (бесплатные версии книг .TXT) 📗

Джерри Эхерн

Хирургический удар

“Surgical Strike” 1988

Пролог

Дождь усилился. Он сидел в машине с включенными дворниками и смотрел на светящуюся арку, которая служила въездом на площадку для парковки автомобилей. Дождь причудливо искажал огни, и мир вокруг старенького “Форда” казался почти прекрасным. Эйб Кросс курил очередную сигарету. Окно двери со стороны водителя было приспущено на полдюйма, чтобы дым не скапливался в салоне. Левая рука и левая штанина Кросса были влажны от дождя, но он не закрывал окно, чтобы вместе с дымом вдыхать свежесть дождя и запах теплой ночи, к которому примешивался запах гниющего мусора. Дед Эйба научил его ощущать запах дождя. Но это было очень много лет тому назад.

Радио в машине все еще играло, и Кросс не хотел выключать его, потому что оно работало крайне редко, а когда такое случалось, то принимало почему-то только классическую музыку. Сегодня же, вероятно из-за низкой облачности, ему удалось настроиться на какую-то станцию, передающую джазовую музыку: такую медленную и легкую, такую живую. Ему никогда не удавалось поймать подобную мелодию у себя в квартире.

Так Кросс, закрыв глаза, докурил сигарету, пока огонек не прижег его указательный и средний пальцы. Ожог был не очень сильный, а лишь напомнил Эйбу, что пора выбросить окурок. Он бросил его в лужу. А в это время в шорох дождя вплелись звуки виброфона, вызванные к жизни палочками опытного барабанщика.

Закрыв машину, он направился к магазину. Там он взял тележку для покупок и, тяжело облокотившись на нее, двинулся по ближайшему проходу вперед. Он был очень пьян. Чтобы немного протрезветь, Эйб выпил три или четыре стакана ледяной воды. Но постепенно опьянение возвращалось. Эйб попытался вспомнить, куда он дел сигарету, прикуренную на площадке. Она была такая сырая, что разлезлась в руках, и он ее выбросил. На пальцах до сих пор оставался прилипший табак. Кросс вытер его о штанину мокрых джинсов.

На белой коробке были выбиты через трафарет черные буквы “Отборные кукурузные хлопья”.

— Неплохо пойдут к пиву, — вслух произнес Кросс, и пожилая негритянка с любопытством взглянула на него. Эйб, оглянувшись, усмехнулся.

— Да, эта вещь подойдет к пиву.

Он двинулся дальше и, проведя рукой по щеке, подумал, что сегодня опять забыл побриться. Пятый или шестой день.

Кросс привык к удивленным взглядам окружающих. Поначалу из-за лица. Рубцы, порезы, синяки зажили достаточно хорошо, но на исправление повреждений переносицы потребовалось четыре операции. Каждый раз, когда снимали повязки, он смотрел на себя в зеркало и находил свое отражение по-прежнему уродливым, как до первой операции: одутловатость, непропорциональность и пятна — темно-синие, багровые и черные.

Во взглядах людей Кросс замечал брезгливость и отвращение. И был противен самому себе. Наконец, ему почти выправили нос. Для того, чтобы убрать с переносицы шишку, необходима была еще одна операция, но ему сказали, что это может привести к искривлению носовой перегородки. Он решил отказаться от операции. Можно было также заняться шрамом над верхней губой с левой стороны, но он всегда хотел иметь усы, и он их отпустил. Если их не подстригать коротко, то шрама не было видно...

Поверхность воды под таким углом, как он нырнул в нее, была такая твердая, что у Кросса возникло ощущение, как будто его с размаху ударили о кирпичную стену. От удара у него перехватило дыхание и страшно болела голова. И вдруг в воде оказался сероглазый, а в его руке все еще был нож. Под водой все движения казались замедленными. Кросс попытался оттолкнуться, чтобы спасти свое горло. Лезвие охотничьего ножа коснулось его кожи ниже носа, и он отвернул лицо, почувствовав, как нож рвет его...

Кросс стоял возле закусок. Он захватил пакетик с солеными палочками. Затем взял пакетик с картофельными чипсами. Потом еще соленых палочек, но уже в форме полукольца. За последние пять лет он научился их есть, обкусывая внешний край, и таким образом не давая колечкам раскрошиться.

Эйб подъехал к прилавкам с пакетиками острого крема и луковыми чипсами. От них его всегда мутило. Но его мутило сейчас и от пива, от одной мысли о нем. Он взял пакет с чипсами и бросил его в тележку. Полуфабрикат: макароны с сыром. Кросс взял шесть упаковок и опустил их в корзину тележки. Шоколадный пудинг в маленьких жестяных баночках. Он выбрал шесть штук. Эйб подошел к пиву.

— Это на восьмой день, — прошептал он, думая о своем. Взял упаковку из шести бутылок “Майклоба”, затем еще, еще и еще, аккуратно уложив в тележку, чтобы не помять картофельные чипсы и соленые палочки. Кросс попытался вспомнить, надо ли ему еще что-нибудь, но решил, что этого достаточно. Шести упаковок макарон с сыром ему хватит на обеды и ужины на три дня. И пива, и кукурузных хлопьев ему хватало. Все равно ничего другого он не ел на завтрак, если вообще завтракал.

“Сигареты”, — напомнил себе Эйб и направился в переднюю часть магазина. Он прищурился от света. “Здесь чертовски яркое освещение”, — подумал он. Ему хотелось еще выпить виски, хотя выпитого хватило бы, чтобы свалить нескольких кочегаров. Но для самого Кросса этой дозы было достаточно лишь для того, чтобы, вернувшись домой, уснуть в кресле перед телевизором. В этом супермаркете не продавались крепкие спиртные напитки. “Чертова забегаловка”, — раздраженно прошептал он.

Работал только один кассовый аппарат. Перед ним стояла пожилая негритянка. Она взглянула на него с нескрываемым презрением. В ответ он оскалился наподобие улыбки: “Здрасьте”. В продаже были маринованные кошерные огурчики, приготовленные С укропом. Кросс взял одну баночку. “Чтобы быть здоровым, надо есть побольше овощей”, — подумал он про себя.

Сейчас оплачивал покупки человек в спортивных брюках и в кофте с капюшоном. Следующей будет очередь пожилой негритянки, а потом — его. Кросс передернул плечами, открыл банку с огурцами и взял один.

Его чуть не стошнило. Пожилая негритянка повернулась к нему, сморщив нос.

— Не хотите ли огурчик, мэм?

Она ничего не ответила ему, а просто отвернулась.

Сбоку от стола, где проверяли покупки, стоял кассовый аппарат, над которым был укреплен большой знак со словами “Обслужим вас всеми возможными способами”. Кросс бросил взгляд на девушку, которая сидела за кассовым аппаратом. Слева на груди у нее был прикреплен уменьшенный вариант того же знака с теми же словами и бирочка с именем. Кросс не мог прочитать ее имя, но ему стало интересно, какими “всевозможными способами” она бы обслужила его. Брюнетка. В его вкусе. “Хорошие сиськи”, — подумал он. Он хотел рассмотреть цвет ее глаз. После случая с угоном самолета его перестали возбуждать девушки с карими, почти черными глазами.

Парень в спортивном костюме выгружал тележку перед кассовым аппаратом: немного лукового бульона, йогурт, морковь, курица. Кросс громко отрыгнул. Негритянка снова взглянула на него и, наверное, заподозрила, что его сейчас вырвет. Он достал из банки большую ветку укропа: “Немного сладковатый, но пойдет”.

Дверь широко распахнулась. Первый вошедший парень в лыжной маске держал обрез охотничьего ружья. За ним вошел второй с пистолетом под ветровкой и, перепрыгнув через перила, блокировал покупателям выход. Он выглядел хладнокровно с поднятым вверх пистолетом. Остальные трое, все в лыжных масках, не успели даже войти через внутреннюю дверь, как первый с обрезом выкрикнул:

— Никому не двигаться, мать вашу... А не то буду стрелять!

Кросс в очередной раз откусил огурчик, в то время как парень, размахивая обрезом, выкрикнул излишне громко:

— Это ограбление!

— Ни черта, Шерлок, — громко сказал Кросс. Он доел первый огурец и достал из рассола второй. Парень с обрезом отшвырнул с дороги здоровяка в спортивном костюме. Девушка за кассовым аппаратом с такой силой вобрала воздух в себя (звук был похож на вскрик), что грудь ее стала казаться еще больше. За кассой стоял человек в рубашке с нарукавниками, которого Кросс раньше не видел, но теперь мог рассмотреть его белое как простыня или передник зеленщика лицо.