Добродетель эгоизма - Рэнд Айн (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Согласно доктрине расизма, содержимое человеческого разума (не сам мыслительный аппарат, а его содержимое) передается по наследству; убеждения, ценности и личные черты человека предопределены еще до его рождения физическими факторами, на которые он никак не может влиять. Это пещерная версия учения о врожденных идеях – или о генетической памяти, – которое на сегодняшний день полностью опровергнуто философией и биологией. Расизм – это доктрина, придуманная дикарями и для дикарей. Это коллективизм животноводческой фермы или скотного двора, подходящий для интеллекта, который видит разницу между животными разных пород, но не между животными и человеком.
Как и любая другая форма детерминизма, расизм отрицает значение уникального признака, выделяющего человека из остального животного царства, – его способности к мышлению. Расизм не признает двух аспектов человеческого существования: мышления и свободы выбора, то есть разума и морали, заменяя их химической предопределенностью.
Уважаемое семейство, которое оказывает поддержку никчемным родичам или покрывает их преступления, чтобы «защитить доброе родовое имя» (как будто моральный облик одного человека может быть испорчен действиями другого); бродяга, который кичится тем, что его далекий предок строил империю, или старая дева из провинциального городишки, задирающая нос потому, что ее двоюродный дед был сенатором, а четвероюродная сестра выступала в Карнеги-Холле (как будто человек может перестать быть посредственностью благодаря достижениям других); родители, тщательно штудирующие генеалогические древа с целью оценить потенциального зятя; знаменитость, начинающая автобиографию с подробного изложения фамильной истории: все это – примеры расизма, атавистические проявления доктрины, полное воплощение которой можно обнаружить в бесконечных племенных войнах доисторических дикарей, в истреблении миллионов нацистами, в сегодняшних зверствах, творящихся на территориях так называемых «молодых развивающихся государств».
Теория, которая представляет «хорошую кровь» или «дурную кровь» как нравственно-интеллектуальный критерий, на практике не может вести ни к чему, кроме рек крови. Для людей, считающих себя лишенными разума наборами химикалий, единственная возможная линия поведения – физическое насилие.
Современные расисты пытаются доказать превосходство или неполноценность какой-либо расы на основании исторических достижений ряда ее представителей. В истории нередко можно было наблюдать, как великий изобретатель, которого всю его жизнь его же соотечественники подвергали осмеянию, нападкам, презрению и гонениям, затем, через несколько лет после смерти, удостаивался национального монумента и провозглашался доказательством величия германской (или французской, или итальянской, или камбоджийской) расы: это зрелище коллективистской экспроприации, осуществленной расистами, столь же омерзительно, как любая экспроприация материальных ценностей, осуществляемая коммунистами.
Как не существует такой вещи, как коллективное или расовое сознание, так не существует и такой вещи, как коллективные или расовые достижения. Есть лишь индивидуальное сознание и индивидуальные достижения, и культура – не анонимный продукт, порожденный недифференцированной массой, а сумма интеллектуальных достижений отдельных личностей.
Даже если бы было доказано – а это не доказано, – что частота встречаемости потенциально более высокого интеллекта выше среди представителей какой-либо расы, это все равно не сказало бы нам ничего о любом конкретном человеке, и было бы совершенно неважно для суждения о нем. Гений есть гений, неважно, сколько тупиц принадлежит к той же расе, что и он, – а тупица есть тупица, неважно, сколько гениев насчитывается среди представителей одной с ним расы. Трудно сказать даже, что является более кричащей несправедливостью: заявление южан-расистов о том, что с гением-негром нужно обращаться как с низшим существом, потому что его раса «породила» некоторое количество жестоких ублюдков, – или претензия германского ублюдка на статус высшего существа на основании того, что его раса «породила» Гете, Шиллера и Брамса.
Само собой, это не два различных убеждения, а два практических приложения одного и того же базового принципа. Неважно, приписывается ли кем-то определенной расе низший или высший статус: психологический корень расизма во всех случаях один и тот же – чувство собственной неполноценности самого расиста.
Подобно всем прочим формам коллективизма, расизм – это стремление получить незаработанное. Это стремление обрести знание автоматически: всегда иметь в своем распоряжении автоматическую оценку качеств любого человека, тем самым уклоняясь от ответственности, связанной с вынесением рациональных или моральных суждений; а главное – это стремление к автоматической самооценке (или псевдосамооценке).
Приписывать достоинства, которыми может обладать человек, его расовому происхождению – значит признавать, что ему самому ничего не известно о том, как можно обрести эти достоинства, а чаще – что ему не удалось их обрести. Подавляющее большинство расистов – это люди, которые не сделали ничего, чтобы обрести самоидентичность, которые не могут похвастаться никакими личными достижениями или выдающимися качествами, и которые пытаются заменить все это иллюзией «племенной самооценки», объявляя какое-то другое племя менее развитым. Вспомните об истерическом упорстве расистов-южан; а кроме того, вспомните, что расизм гораздо шире распространен среди белой необразованной бедноты, чем среди тех, чей интеллектуальный уровень выше.
Исторически расизм всегда усиливал или ослаблял свои позиции с усилением или ослаблением коллективизма. Согласно коллективистской доктрине, индивидуум не имеет никаких прав, его жизнь и труд принадлежат группе («обществу», племени, государству, народу), и группа имеет право пожертвовать им по собственной воле ради своих интересов. Единственный способ воплощения такой доктрины в жизнь – при помощи физического насилия; а тоталитаризм всегда был и есть политическим следствием коллективизма.
Тоталитарное государство – это всего лишь официально утвержденная форма криминальной бандитской власти, неважно, какая именно банда в данный момент доминирует. И, поскольку не существует рационального оправдания такому правлению, мистика расизма оказывается важным элементом любой тоталитарной системы. Они взаимозависимы: тоталитаризм был порожден доисторическими племенными войнами, когда члены одного племени представляли собой естественную добычу для членов другого; затем тоталитаризм стал источником собственных внутренних подкатегорий расизма: системы каст, объединявших людей по рождению, – например, наследственное дворянство или наследственное рабство.
Расизм нацистской Германии – где люди должны были заполнять анкеты о многих поколениях своих предков, чтобы доказать свое арийское происхождение, имел аналог в Советской России, где люди тоже заполняли схожие анкеты, в которых для доказательства пролетарского происхождения нужно было показать, что их предки не владели собственностью. Советская идеология основана на идее, что человеку можно привить коммунизм генетически, – то есть что несколько поколений, проживших свои жизни при тоталитаризме, передадут коммунистическую идеологию своим потомкам, которые станут коммунистами от рождения. Преследования национальных меньшинств в Советской России, на основании их расовой принадлежности и по прихоти любого комиссара, зафиксированы документально; особенно распространен антисемитизм – только официальные погромы теперь носят название «политических чисток».
Есть только один антидот против расизма: философия индивидуализма и ее политико-экономическое следствие – капитализм с неограниченной свободой предпринимательства.
Индивидуализм рассматривает человека – каждого – как независимую, самостоятельную сущность, обладающую неотъемлемым правом на собственную жизнь, правом, основывающимся на природе человека как разумного существа. Согласно принципам индивидуализма, цивилизованное общество или любую другую форму объединения, кооперации или мирного совместного существования людей можно построить только на основе признания индивидуальных прав; группа же как таковая не имеет иных прав, кроме индивидуальных прав своих членов (cм. главы 12, 13).
