Кризис мирового капитализма - Сорос Джордж (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Я утверждаю, что концепция рефлексивности является сегодня более существенной для объяснения движения финансовых рынков (а также для многих других социальных и экономических явлений), чем концепция равновесия, на которую опирается традиционная экономическая наука. Участники рынка начинают не со знания, а с предвзятого отношения. Либо рефлексивность корректирует предвзятое отношение, и в таком случае вы получаете тенденцию к равновесию, либо предвзятое отношение усиливается рефлексивной обратной связью, и в таком случае рынки могут достаточно далеко уходить от состояния равновесия, не имея намерений возвращаться к тому состоянию, с которого они начали движение. Финансовые рынки характеризуются периодами быстрого роста деловой активности и периодами спада, в этом свете поразительно, что экономическая теория по-прежнему опирается на концепцию равновесия, которая отрицает возможность таких явлений, несмотря на доказательства их существования. Финансовая система обладает свойством выходить из состояния равновесия, но этот выход не является результатом только внешних шоковых воздействий. Упорство, с которым исходящие извне шоковые воздействия рассматриваются в качестве мер спасения финансовых рынков, напоминает мне хитроумные изобретения сфер внутри сфер и ссылок на божественные силы, которые использовались астрономами в докоперниковские времена для объяснения положения планет, вместо признания простого факта вращения Земли вокруг Солнца.
Рефлексивность не является широко принятой концепцией, по крайней мере большинством, и одного предложения явно недостаточно, чтобы объяснить все, что эта концепция подразумевает. Объяснению этой концепции будет посвящена первая часть книги. Во второй части я буду использовать эти концептуальные положения, чтобы прийти к ряду практических заключений о состоянии финансовых рынков, мировой экономике и о таких более широких проблемах, как международная политика, общественное единство и нестабильность системы мирового капитализма в целом.
Вторая линия моих доводов является более сложной, в силу этого ее сложнее суммировать. Я полагаю, что несовершенства рыночного механизма бледнеют по сравнению с недостатками того, что я называю нерыночным сектором общества. Когда я говорю о нерыночном секторе, я имею в виду коллективные интересы общества, общественные ценности, которые не находят своего выражения в рынках. Находятся люди, которые ставят под сомнение само существование коллективных интересов как таковых. Общество, утверждают они, состоит из отдельных людей, и их интересы находят наилучшее выражение через решения, которые они принимают как участники рынка. Например, если они чувствуют склонность к филантропии, они могут выразить это, отдав другим определенную сумму денег. Таким образом, все можно свести к денежным ценностям.
Вряд ли надо говорить, что такая точка зрения ошибочна. Да, есть вопросы, которые мы можем решить индивидуально, но есть и другие вопросы, которые могут быть решены только коллективно. В качестве участника рынка я пытаюсь максимально увеличить свои прибыли. Будучи гражданином, я думаю об общественных ценностях: о мире, справедливости, свободе и так далее. Я не могу выразить эти ценности, будучи участником рынка. Предположим, что правила, регулирующие финансовые рынки, должны быть изменены. Я не могу изменить их в одностороннем порядке. Если я введу эти правила по отношению к себе, но не по отношению к другим, это повлияет на мои собственные показатели деятельности на рынке, но это не окажет никакого влияния на то, что происходит на рынках, поскольку не предполагается, что какой-либо один участник рынка вообще может влиять на результат.
Мы должны провести четкое разграничение между созданием правил и игрой по этим правилам. Создание правил подразумевает коллективные решения, или политику. Игра по правилам подразумевает индивидуальные решения, или поведение на рынке. К сожалению, это различие редко соблюдается. Люди в большинстве своем, похоже, голосуют бумажниками, они лоббируют законодателей, которые отвечают их личным интересам. Еще хуже, что избранные представители также часто ставят свои личные интересы выше общественных. Вместо того чтобы отстаивать подлинные ценности, политические лидеры стремятся быть избранными любой ценой и под лозунгом господствующей идеологии рыночного фундаментализма, или неограниченного индивидуализма. Такое поведение считается естественной, рациональной и даже, возможно, желательной манерой поведения политиков. Такое отношение к политике подрывает постулат, на котором был построен принцип представительной демократии. Противоречие между личными и общественными интересами политиков, конечно же, всегда существовало, но оно было значительно усилено господствующими позициями, которые ставят успех, измеряемый деньгами, выше таких подлинных ценностей, как честность. Таким образом, процесс коллективного принятия решений рефлексивным образом усилил мотив получения личной прибыли и падение общественной эффективности. Превращение корысти и эгоизма в моральный принцип коррумпировало политику, и неспособность политики стала самым сильным аргументом в пользу предоставления рынкам ее большей свободы. функции, которые не могут и не должны определяться только лишь рыночными силами, включают многие из самых важных явлений жизни человека, начиная с моральных ценностей и заканчивая семейными отношениями, эстетическими и интеллектуальными достижениями. В то же время рыночный фундаментализм постоянно пытается увеличить свое влияние на эти сферы в форме идеологического империализма. В соответствии с рыночным фундаментализмом вся общественная деятельность, и человеческие отношения в том числе, должны рассматриваться как деловые, основанные на договорах отношения, и сводиться к общему знаменателю – деньгам. Деятельность должна регулироваться, насколько это возможно, самым навязчивым способом – невидимой рукой конкуренции, ведущей к увеличению прибылей. Вторжения рыночной идеологии в области, столь далекие от коммерции и экономики, разрушают и деморализуют общество. Но рыночный фундаментализм стал настолько мощным и влиятельным, что любые политические силы, осмеливающиеся противостоять ему, клеймятся как сентиментальные, нелогичные и наивные.
Истина при этом заключается в том, что сам рыночный фундаментализм – наивен и нелогичен. Даже если мы отложим в сторону более существенные моральные и этические вопросы и сконцентрируемся только на экономических проблемах, идеология рыночного фундаментализма и здесь окажется глубоко и безнадежно ошибочной. Иными словами, рыночные силы, если им предоставить полную власть, даже в чисто экономических и финансовых вопросах, вызывают хаос и в конечном итоге могут привести к падению мировой системы капитализма. Это – мой самый важный вывод в данной книге.
Существует широко распространенное убеждение, что демократия и капитализм идут рука об руку. На самом же деле их отношения гораздо более сложные. Капитализму нужна демократия в качестве противовеса, поскольку сама капиталистическая система не демонстрирует тенденции к равновесию. Владельцы капитала стремятся увеличить свои прибыли. Предоставленные самим себе, они будут продолжать аккумулировать капитал до тех пор, пока ситуация не потеряет равновесие. Маркс и Энгельс 150 лет назад дали очень хороший анализ капиталистической системы, который, я должен сказать, в чем-то даже лучше, чем теория равновесия классической экономической науки. Лекарство, предписанное ими, – коммунизм, было даже хуже, чем сама болезнь. Но основная причина, почему их ужасные предсказания не сбылись, состоит в уравновешивающем политическом вмешательстве в демократических странах.
К сожалению, мы вновь оказываемся перед лицом опасности сделать неверные выводы из уроков истории. На этот раз опасность исходит не от коммунизма, а от рыночного фундаментализма. Коммунизм отменил рыночный механизм и ввел коллективный контроль над всеми видами экономической деятельности. Рыночный фундаментализм стремится отменить механизм коллективного принятия решений и ввести главенство рыночных ценностей над политическими и общественными. Обе эти крайние точки зрения – ошибочны. На самом деле нам нужен правильный баланс между политикой и рынками, между созданием правил и игрой по этим правилам.
