Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире - Робинсон Джеффри (Джефри) (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Неизвестно, к какому методу прибег Маццео — напомнил о долгах, воспользовался семейными связями, которые у него определенно имелись, или просто заплатил наличными, — но он сработал. И неприятность с Шалемом была улажена. Но вскоре заявила о себе другая серьезная проблема: полиция заинтересовалась Чарльзом Уилсоном и его заявлением о том, что он является владельцем 16 подставных компаний Маццео. И Джон Москоу не собирался никому ничего спускать.
Прокурор взялся за Маццео и двух его партнеров по Westfield Financial — Джорджа Кархарта и Джеймса Коэна. К тому времени Westfield уже вышла из бизнеса, и Маццео держал маленький магазинчик деликатесов на Лонг-Айленде. Москоу обвинил Маццео в попытке развала компании. В конце октября 1997 года Маццео признал себя виновным в незаконном получении от инвесторов более 17 млн. долларов. В результате его партнеры Картхарт и Коэн были арестованы, и им также были предъявлены обвинения. Но прежде чем кто-либо смог понять, что Маццео согласился на сотрудничество с полицией, Москоу убрал признание Маццео в сейф. Он держал его в тайне почти 9 месяцев, давая сотрудникам британской полиции время на отработку своей части следствия.
В марте 1998 года Хатчинс и Джинс вернулись в Нью-Йорк, чтобы допросить либерийского дипломата Чарльза Уилсона, который в это время находился там в составе делегации своей страны. В результате разговора с Уилсоном параллельные линии почти сошлись.
Двадцать третьего июня Москоу рассекретил признание Маццео. На следующее утро Стюарт Крегги и Эндрю Уоррен были арестованы в Лондоне.
Вынесение приговора Маццео было отложено еще на 10 месяцев. При нормальных обстоятельствах это происходит довольно быстро. Если же случается подобная задержка, это может означать, что прокуроры хотят иметь возможность общаться с подследственным. Причина, как правило, заключается в том, что такому человеку есть что сказать. Маццео оставался на свободе, ожидая приговора, целых 19 месяцев, до того самого июльского дня 1999 года, когда его нашли мертвым.
По официальной версии, его смерть была естественной, он умер во сне у себя дома. Но не все этому верят, потому что обычно люди в возрасте 41 года естественной смертью во сне не умирают. Но, в конце концов, он вращался в таких кругах, где смерть — лишь один из способов решения проблем. Есть даже люди, уверенные, что Маццео вовсе не умер, что он лишь ловко инсценировал свою смерть, а свидетельство о смерти было подписано его родственником. Токсикологическое исследование, проведенное в следственном управлении, была неудовлетворительным. Фотография тела на столе патологоанатома не убедительна: это тело может принадлежать, а может и не принадлежать Маццео. Кремация состоялась прежде, чем управление окружного прокурора было проинформировано о смерти Маццео.
Возможно, это слишком смелые предположения, однако такие вещи случаются с людьми, вращающимися в тех же кругах, что и Сол Маццео.
В ночь на 25 октября 1999 года Альберт Ален Шалем и Мейер Леманн были найдены мертвыми в доме Шалема в Нью-Джерси. В данном случае никаких сомнений в подлинности факта их смерти не возникло. Как и в том, что кто-то очень хотел, чтобы они умерли. Причиной их смерти были множественные огнестрельные ранения в голову.
* * *
Были выданы ордеры на обыск офисов Эндрю Уоррена и Стюарта Крегги, а также одного офиса в Брайтоне, где, как полагала полиция, тоже могли находиться интересующие ее документы. На этот раз Хатчинс, Джинс, Вудс и другие сотрудники Национального управления по расследованию уголовных преступлений действовали вместе с людьми из офиса Москоу в Нью-Йорке, в том числе его главным следователем Эндрю Файнаном. Им оказывали поддержку техническая команда Скотланд-Ярда, занимавшаяся компьютерами, и представители Law Society, потому что обыск и изъятие документов из офисов юристов является делом щекотливым и нельзя было допустить нарушения прав тех клиентов этих адвокатов, которые не были причастны к данному делу. Другая группа полицейских проводила обыски в офисах в Брайтоне.
Но когда Хатчинс и его команда появились в доме № 38 по Куин-Энн-стрит, там их ждал сюрприз. Латунная табличка с названием Talbot-Creggy, украшавшая дверь здания, исчезла, и, по некоторым признакам, кое-что изменилось и внутри помещения. Расспросив обитателей здания, Хатчинс узнал, что компания Talbot-Creggy по этому адресу больше не располагается. Тут же, на тротуаре, было проведено совещание, в ходе которого полицейские пытались решить, что делать дальше.
По счастливой случайности, именно в этот момент к ним подошел сам Эндрю Уоррен. Поэтому следующее, что сделал Хатчинс, — это арестовал его.
Сотрудники полиции завели Уоррена в помещение, предупредили его о его правах и начали упаковывать документы. Вскоре Уоррен сообщил Хатчинсу телефонный номер Крегги. Хатчинс позвонил Крегги и объяснил, что полиция в данный момент проводит обыск на Куин-Энн-стрит, и предложил ему туда явиться. Крегги ответил, что знает об обыске, поскольку ему уже позвонили его люди из Брайтона, но, к сожалению, не сможет при нем присутствовать, так как в этот самый момент едет в аэропорт, чтобы лететь в Штаты.
Хатчинс попросил Крегги дать ему новый адрес его офиса, и тот выполнил его просьбу. Хатчинс и Джинс тут же вскочили в машину и помчались по указанному адресу. Они арестовали Крегги, прежде чем тот успел выехать в аэропорт. Вслед за ними в новый офис Крегги прибыло еще несколько полицейских, и оттуда также были изъяты документы.
«Приступая к первому обыску, — объясняет Хатчинс, — мы считали, что расследуем отмывание денег. Однако полученная в его ходе информация свидетельствовала о том, что перед нами, кроме того, сговор с целью мошенничества».
Перебираясь в свой новый офис, Крегги отправил большую часть документов в гараж, который находился в другой части страны. Узнав об этом, полицейские проникли в гараж и конфисковали эти документы. Всего полиция изъяла у Крегги и Уоррена семь полных грузовых поддонов бумаг, т.е. примерно полмиллиона документов. Им потребовался целый год только на то, чтобы начать осознавать весь объем улик, содержащихся в этих документах, и механизм формирования преступных связей, а также понять, куда вели следы денег.
Значительная часть документов представляла собой переписку Блумфилда с Крегги, в которой обсуждались услуги, оказываемые им Уилсоном в качестве «наемного дипломата». В одном письме, датированном декабрем 1994 года, содержится упоминание о должности почетного консула Либерии, которую в Германии можно было купить за 25 тыс. долларов. В другом, отправленном в сентябре 1995 года, Блумфилд сообщает, что правительство Белиза назначило его своим «уполномоченным иммиграционным консультантом» и он теперь может оказывать содействие в приобретении гражданства этой страны. Он называет и сумму, за которую можно немедленно получить новый паспорт, — 75 тыс. долларов плюс сбор, — и спрашивает Крегги, нет ли у того на примете потенциальных клиентов.
Некоторые из этих документов указали совершенно новые направления расследования. В одной из папок Мартин Вудс обнаружил копию Times Law Reports, где рассматривались некоторые аспекты владения офшорными компаниями в свете дела Эль-Аджу против Dollar Land Holdings, наделавшего большого шума в 1993 году. Крегги послал этот отчет одному из своих клиентов в Канаде, проходившему ответчиком по данному делу. Вудс связался с юристами, представлявшими Эль-Аджу, и узнал, что их клиент потерял на той сделке 12 млн. долларов. Адвокаты Эль-Аджу сообщили Вудсу, что это мошенничество было организовано несколькими канадцами, причем одного из них можно было напрямую связать с Мейером Лански. Они также описали движение денег в этом деле — из Женевы через Гибралтар, затем в Панаму, снова в Женеву и, наконец, в Лондон. Чем больше Вудс узнавал о деле Dollar Land Holdings, тем больше видел в нем очевидных аналогий с делом Крегги и Уоррена. Теперь нужно было изучить еще несколько новых областей.
В другой папке содержались документы, свидетельствовавшие о связи Крегги с одним канадцем, подозреваемым в мошенничестве. Когда Крегги спросили об этом человеке, он ответил, что познакомился с ним в 1993 году. Но документы говорили о том, что они знакомы по меньшей мере с 1989 года. Это заставило полицию повторно изучить некоторые другие связи, наличие которых Крегги отрицал. В результате выяснились новые интересные факты.
