Бумеранг: Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира - Льюис Майкл (читаем книги онлайн txt) 📗
в то время как любой, у кого есть глаза, видит в пустующих небоскребах и незаселенных жилых массивах свидетельство того, что банковские кредиты не просто безнадежны, а безумно безнадежны. «А случилось вот что: каждый ирландец знал, что где-то в Ирландии есть мудрый старичок, который отвечает за деньги, и вот настал тот час, когда они впервые увидели его, — рассказывает Маккарти. — А увидевши, сказали: “Кто это, черт его дери??? Вот этот старый хрен отвечает за наши деньги???" Вот тогда-то все и запаниковали».
УТРОМ В ТОТ ДЕНЬ, когда ирландский парламент планировал представить новый, суровый бюджет, я занял место в парламенте на галерее для публики. Рядом со мной сидела Джоан Бертон, которая в то время была уполномоченным представителем Лейбористской партии по финансовым вопросам и весьма вероятным кандидатом на пост министра финансов Ирландии (заметим, что следующему министру было уготовано сомнительное наследство в виде полнейшего беспорядка). Внизу многие места членов парламента пустуют, но горстка политиков, включая Бертон, обсуждают — уже два года без передыху — все тот же вопрос: финансовый кризис страны.
Первое, что бросается в глаза наблюдающему за работой ирландского парламента: политики проговаривают все дважды — на английском и на гэльском языках. Поскольку в Ирландии нет человека, который бы не говорил по-английски, зато есть множество людей, не говорящих по-гэльски, такая процедура кажется противоестественной и попусту отнимающей время. Я спрашиваю нескольких ирландских политиков, говорят ли они на гэльском, и все они со смущенным видом дают один и тот же уклончивый ответ: «Вполне сносно». Политики Ирландии говорят по-гэльски так же, как героини сериала «Настоящие домохозяйки округа Ориндж» говорят по-французски. Вопрос «Зачем тогда вообще с ним заморачиваться?» означал бы, что вы не улавливаете сути. Куда ни повернись, везде английское соперничает с желанием, подчас отчаянным, выразить национальную индивидуальность. В том, что ирландцы упорно подчеркивают ирландскую самобытность — кичатся тем, что преданы своей родине как никакая другая нация в мире, — есть элемент бахвальства, причем явного и неприкрытого. Тон задают ирландские богачи, которые выкрикивают патриотические лозунги, но официально устроились за рубежом, чтобы не платить налоги в Ирландии. Их поддерживают представители различных эмиграционных волн, которыми была насыщена история Ирландия. Отношение ирландцев к своей стране подобно отношению любовников, страсть которых распаляется подозрением, что рано или поздно они расстанутся. Их ура-патриотизм — это судно, нагруженное их сомнениями.
В ТОТ ДЕНЬ, ПОМИМО обсуждения бюджета, Дойлу (ирл. Dail), как ирландцы называют нижнюю палату парламента, предстояло вынести на голосование спорный вопрос о назначении выборов депутатов для заполнения четырех пустующих мест в парламенте. У правящей партии Фианна файл было совсем незначительное большинство (два места), и, поскольку все поголовно считали их виновниками финансовой катастрофы, их рейтинг популярности не превышал 15 %. При немедленном проведении выборов их бы сместили — идея сама по себе радикальная, ибо они правили Ирландией практически с момента образования самостоятельного государства в 1922 г. Но им удавалось противостоять призыву заполнить пустующие кандидатские места вплоть до их свержения в феврале 2011 г.
Звонок приглашает к голосованию, и ирландские политики устремляются внутрь. За несколько минут до начала голосования двери палаты закроют и к ним приставят охрану. Кто опоздал, тот не проголосовал. Зал заседаний отгорожен от галереи для посетителей стеклянной перегородкой, и я спрашиваю гида почему. «Это не для того, чтобы помешать публике швырять предметы в членов правительства», — говорит она, затем дает объяснения. Несколько лет назад один ирландский политик опоздал, и двери уже закрыли. Он побежал на галерею для публики, прыгнул оттуда на галерею для прессы, расположенную тремя метрами ниже, и оттуда спустился на веревке в зал заседаний. Ему позволили проголосовать, но затем поставили стеклянную перегородку. К наличию лазейки отнеслись неодобрительно, но воздали должное депутату за его сообразительность. По ее утверждению, это типично ирландский подход.
Первым занял свое место Берти Ахерн, премьер-министр с июня 1997 г. по май 2008 г. и политический преступник № 1. Ахерн известен как врожденной проницательностью, так и глупейшими высказываниями, цитировать которые — истинное удовольствие. Тони Блэр считал, что Ахерн прекрасно проявил себя в роли посредника на мирных переговорах по Северной Ирландии, хотя, пытаясь объяснить причины финансового кризиса, тот сказал буквально следующее: «Lehman Brothers — это международный инвестиционный банк. Их яйца 1 опутали весь мир». В последние дни пребывания на посту премьера Ахерн отрицал, что брал взятки от застройщиков, по крайней мере от всех, но дело в том, что объяснить все то, что он натворил за время пребывания на своем посту, можно лишь взятками от застройщиков. Похоже, Берти Ахерн тоже верил в чудо ирландской недвижимости. Помнится, после публикации статьи Моргана Келли, в которой он предсказывал крах ирландских банков, Ахерн лихо ответил на заданный в связи с этим вопрос: «Наблюдение со стороны, да еще с нытьем и стонами, равносильно упущенной возможности. Так и до самоубийства недалеко».
Теперь Ахерн — обычный ирландский «заднескамеечник», неуклюже сутулый, с лицом, испещренным лопнувшими сосудами. Чтобы заполнить свободное время, он стал подрабатывать ведущим спортивной колонки в воскресном таблоиде Руперта Мердока News of the World, что в мировой журналистике расценивается как самая неуважаемая деятельность 2. Звезда Ахерна, какова бы она ни была, закатилась. Когда ирландский земельный бум совершил резкий переход от чуда к катастрофе, такое же резкое изменение претерпел и статус многих влиятельных людей, как, вероятно, и их самовосприятие. Один ирландский биржевой брокер рассказал мне, что многие бывшие банкиры, в том числе его клиенты, «даже физически изменились». Как-то в ресторане он встретил бывшего генерального директора Allied Irish Banks Юджина Шихи, которого посетители забросали вопросами. Раньше Шихи был спокойным, выдержанным и его авторитет был неоспорим. «Если бы вы увидели этого парня сейчас, — поведал мой приятель-брокер, — вам бы захотелось купить ему чашку чая».
Ирландский жилищный пузырь во многом отличался от американского аналога. Начнем с того, что он не был замаскирован. Здесь не было множества новых сложных финансовых инструментов, которые выходят за пределы понимания простых смертных. И здесь не было столько цинизма. Нельзя сказать, что многие ирландские финансисты или риелторы остались с состоянием. В Америке банки разорились, а те, кто крупно сыграл на понижение, разбогатели; в Ирландии такие игроки разорились вместе с банками. Ирландская общественность считает Шона Фицпатрика, выходца из рабочего класса, который стал банкиром и практически на пустом месте создал Anglo Irish Bank, главным виновником злоключений Ирландии — сегодня он не только банкрот, но и человек, который не смеет появляться на публике. Стоит упомянуть его имя, и люди, далекие от банковской системы, с возмущением расскажут вам о том, как он тайно брал кредиты на миллионы евро в собственном банке. При этом они не говорят, как он потратил эти деньги — а он их вложил в облигации Anglo Irish! Когда банк потерпел крах, Фицпатрик числился в списке кредиторов как купивший (в апреле 2008 г.!) у Anglo Irish субординированные облигации с плавающей процентной ставкой на сумму €5 млн.
Высшие должностные лица всех трех крупнейших банков действовали одинаково: они скупали акции собственных компаний вплоть до самого краха и продолжали платить дивиденды, как если бы капиталов у них было предостаточно. Практически все крупные ирландские застройщики, которые вели себя неосторожно, подписывали личные гарантии по кредитам. Многие полагают, что они наверняка где-то прячут кучи денег, но, по имеющимся сведениям, это не так. Ирландский совет по недвижимости насчитал с момента наступления краха 29 самоубийств среди застройщиков — и это в стране, где о самоубийствах часто не сообщают и не ведут им счет. «Я говорил этим ребятам: "Всегда убирайте деньги со стола". Но мало кто из них убирал деньги со стола», — рассказывает Дермонт Дезмонд, ирландский миллиардер, который нажил состояние на компьютерных программах в начале 1990-х гг. и потому считается богачом «старых времен».
