Дивный новый мир финансов - Катасонов Валентин Юрьевич (книги онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗
И уж совсем умилительно выглядит следующая фраза из указа: «привлечение к участию в реализации указанной национальной программы не менее 10 субъектов Российской Федерации ежегодно». Мол, главное не повышение производительности труда, а участие в национальной программе по этому самому повышению. И что значить участие в программе субъекта Российской Федерации? – Будет ли в ней персонально участвовать губернатор? Предусматривается ли тотальное участие в программе всех предприятий, действующих в рамках субъекта РФ? Должны ли предприятия субъекта РФ учитываться отдельно или предполагается, что они будут входить в состав тех самых десяти тысяч предприятий? А перемножив 10 субъектов РФ на шесть лет реализации национальной программы получим 60 субъектов. Всего на начало текущего года было 85 субъектов Российской Федерации. Значит, оставшиеся 25 субъектов выпадают из-под действия майского указа 2018 года. Список вопросов, которые возникают при чтении нескольких строк майского указа, касающихся национальной программы в области производительности труда, можно долго еще продолжать. Почему-то читая эту часть указа, вспомнил слова В.И. Ленина: «Один дурак может задать столько вопросов, что и сто мудрецов не ответят» («Как нам преобразовать Рабкрин»). Переиначивая эту ставшую крылатой фразой, можно также сказать: «один дурак может написать такой приказ (указ, постановление), что и сто мудрецов разобраться не смогут».
Думаю, что пункт 9 президентского указа писали таким образом, чтобы Министерство экономического развития, на которое, судя по всему, возложили почетную обязанность реализации национальной программы по повышению производительности труда и поддержке занятости, могло максимально гибко адаптировать указ под свои потребности. А затем (в далеком 2024 году) бодро отчитаться об исполнении. А потребности, как уже сейчас видно, немалые. Под реализацию национальной программы закладывается около 50 млрд. руб. бюджетных денег. Плюс еще несколько миллиардов из внебюджетных источников. Бывалые люди говорят, что будет грандиозный «распил».
Судя по всему, указанную национальную программы правильнее назвать «пилотным проектом» с неопределенным на данный момент кругом участников. Если еще откровеннее, то есть риск, что все выродится в «междусобойчик» по «распилу» казенных денег.
Отразятся ли попытки участников пилотного проекта повысить свою производительность труда на общем состоянии российской экономики, сказать трудно. Но думаю, что влияние будет в пределах статистической погрешности. Давайте прикинем. Даже если предположим, в указанном «пилотном проекте» будут задействованы все средние предприятия России, и они действительно добьются повышения производительности труда, то это не сможет «сделать погоды» во всей России. Беру в руки обзор «Сектор малого и среднего предпринимательства: Россия и Мир» (Июль, 2018), подготовленный Институтом экономического роста им. П.А. Столыпина. В середине прошлого года численность занятых в секторе малого и среднего бизнеса России выглядела, согласно этому обзору, следующим образом (тыс. чел.): микропредприятия (число занятых на предприятии – до 15 чел.) – 5.427; малые предприятия (16-100 чел.) – 6.285; средние (101-250 чел.) – 1.938. Итого общее число занятых в секторе малого и среднего бизнеса (МСБ) – 13.650 тыс. чел. В нашем сценарии повысят производительность труда только работники среднего бизнеса, численность которых равна 14% общего числа работников МСБ.
Согласно свежим данным Росстата, в январе нынешнего в России трудящихся граждан было 71,2 млн. человек. При самом оптимистичном раскладе упомянутая в майском указе национальная программа по повышению производительности труда охватит 3-4 миллиона человек. Да и то, участие предприятий в проекте не сопряжено ни с какими особыми обязательствами со стороны участников, за исключением обязательств со стороны наиболее привилегированных участников «правильно освоить» бюджетные деньги. Чем-то это мне напоминает «пилотные проекты» поздних советских времен, когда по указанию сверху создавались отдельные «образцовые» заводы и фабрики, а на селе рождались совхозы и колхозы-«миллионеры». Но есть примеры и более ранние. Например, в эпоху Екатерины II Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический в 1787 году приказал вдоль маршрута императрицы во время её поездки в 1787 году в Северное Причерноморье построить бутафорские селения. Впоследствии они получили название «потемкинские деревни».
В майском указе 2018 года таких «потемкинских деревень» предусмотрено немало. И одна из них – национальная программа повышения производительности труда.
Майские указы и рейтинговый колониализм
Продолжу разговор о выполнении майских президентских указов 2012 года (всего их было подписано 11). Начал я с рассмотрения указа Президента РФ от 7 мая 2012 г. №596 «О долгосрочной государственной экономической политике». Был проведен анализ по четырем целевым показателям: 1) количество высокопроизводительных рабочих мест; 2) относительный уровень инвестиций в основной капитал (по отношению к ВВП); 3) доля продукции высокотехнологичных и наукоёмких отраслей экономики в валовом внутреннем продукте; 4) производительность труда.
По всем четырем показателям получен примерно один и тот же результат, который можно выразить словами: «полный провал». Например, по последнему из упомянутых показателей задание было увеличить за период 2011-2018 гг. производительность труда в 1,5 раза, а она (даже с учетом известных всем «стараний» Росстата) выросла лишь на 5-5,5%.
Перейдем к оценке исполнения последнего в списке основных целевых показателей указа №596. Под номером пять значится: повышение позиции Российской Федерации в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса со 120-й в 2011 году до 50-й – в 2015 году и до 20-й – в 2018 году.
Прежде чем приступить к оценке исполнения, хотел бы остановиться на самом показателе. Если другие показатели майских указов 2012 года рассчитываются российскими организациями и ведомствами (преимущественно Росстатом), то рейтинг по условиям ведения бизнеса, как видно из формулировки указа №596, рассчитывается Всемирным банком. Итак, получается, что оценка долгосрочной экономической политики Российской Федерации предполагается на основе каких-то внешних рейтингов. То, что в президентском указе поставлена задача развиваться, используя в качестве ориентиров зарубежные (международные) рейтинговые оценки, я воспринимаю как «оговорку по Фрейду». Власть неосознанно признает, что страна находится под внешним управлением. Ориентация страны на внешние оценки – важный признак слабости или даже отсутствия у государства национального суверенитета.
Есть смысл на время отойти от нашей основной темы майских указов и рассмотреть вопрос о том, насколько Россия вообще зависит от внешних рейтинговых оценок. Еще каких-то полвека назад в мире таких оценок почти не было. Мировая экономика оценивалась и измерялась с помощью привычных стоимостных и натуральных показателей. При этом в силу того, что курсы валют были фиксированными, можно было без труда проводить международные сопоставления национальных экономик. После Ямайской международной валютно-финансовой конференции фиксированные курсы были отменены, мир вступил в полосу всеобщей «волатильности» и привычные стоимостные показатели стали плохими ориентирами. Появились рейтинговые оценки, которые стали делаться разными международными организациями (типа Всемирного банка или Всемирного экономического форума) и «независимыми» экспертами. За ними, как правило, стояли влиятельные «заказчики», которым рейтинговые оценки нужны были для достижения своих экономических, финансовых и политических целей.
В финансово-экономический мир внедрились три всемирно известных рейтинговых агентства – Fitch, Moody's, Standard & Poor’s. Их везде представляют как «независимые агентства», но на самом деле они находятся под жестким контролем «хозяев денег» (главных акционеров Федеральной резервной системы США) и действуют исключительно в их интересах. Я эти три рейтинговых агентства называю «дирижерами» международной финансовой системы и мировой экономики. Примечательно, что своей «кухни» агентства не раскрывают, все должны верить им на слово. Более чем странно, что они на протяжении многих лет выставляют высшие оценки американской экономике, имеющей самый большой в мире долг в абсолютном выражении и один из самых высоких в относительном (по отношению к ВВП). Самым настоящим позором для «большой тройки» было то, что указанные рейтинговые агентства не сумели просигнализировать в 2008 году о наступлении мирового финансового кризиса. Я уже не говорю о таких «мелочах», как, скажем, история с суверенным дефолтом Украины в декабре 2016 года. Это был момент, когда Киев должен был погасить свой суверенный долг перед Россией на сумму в 3 млрд. долл. Киев (подстрекаемый Вашингтоном) этого не сделал. А Международный валютный фонд и рейтинговые агентства «большой тройки» этого не «заметили». В частности, ни одно из указанных агентств не изменило своих оценок в отношении Украины.
