Финансовое цунами - Энгдаль Уильям Ф. (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Это стало началом колоссального дополнительного ущерба. Все модели развалились.
Отсутствие прозрачности лежало в основе кризиса, который неизбежно и окончательно разразился в середине 2007. Это отсутствие прозрачности было связано с тем, что вместо распределения рисков на транспарентной основе, как это предусмотрено общепринятой экономической теорией, операторы рынка выбрали путь "секьюритизации" рискованных активов, продвигая высокодоходные высокорискованных активы без четкой маркировки их рисков. Кроме того, кредитно-рейтинговые агентства закрывали глаза на риски, присущие этим финансовым продуктам. А тот факт, что они редко продаются, означает что даже приблизительная стоимость этих структурированных финансовых продуктов не известна.
Игнорируя уроки LTCM
Банковская система столкнулась с системным кризисом на фоне краха доверия между банками на международном межбанковском рынке, сердца глобальной банковской системы, которая торгует обеспеченными активами ценными бумагами. И сейчас этот кризис угрожает эффектом домино для банков сродни тому, как это было в Европе в 1931 году, когда французские банки по политическим причинам обрушили австрийский Creditanstalt. Новые Финансы Гринспена стоят в центре новой нестабильности. Пришла Эпоха Вихрей, пародируя название его лживо написанной автобиографии.
Мировая финансовая система столкнулась с угрозой системного кризиса уже в сентябре 1998 года, когда обрушился хеджевый фонд Long-Term Capital Management (LTCM) в Гринвиче, Коннектикут. Лишь чрезвычайное скоординированное вмешательство центрального банка, ведомое гринспеновской ФРС, предотвратило тогда глобальный крах.
Этот кризис LTCM содержал зародыш всего, что сегодня происходит плохого на многотриллионом рынке секьюритизации активов. Любопытно, что и Гринспен и другие ответственные лица систематически отказывались принимать эти уроки близко к сердцу.
Номинально стартовым выстрелом для разворачивания кризиса LTCM стало событие, не предсказанное в модели рисков хедж-фонда. Его инвестиционные стратегии были основаны на том, что по их мнению, существовал предсказуемый мягкой диапазон колебаний в иностранной валюте и ценных бумагах на основе данных, полученных из исторического опыта торговли. Когда Россия заявила девальвацию рубля и объявила дефолт по своим российским государственным облигациям, параметры риска в модели рисков LTCM буквально лопнули, а вместе с ними и сам LTCM. Дефолт по суверенному долгу не был "нормальным" событием.
В отличие от предположений о рисках в каждой модели рисков, используемых Уолл-Стрит, реальный мир оказался не только не нормален, но и весьма непредсказуем.
Чтобы покрыть свои потери, LTCM и его банки начали паническую распродажу всего, что можно продать, вызвав панические продажи других хеджевых фондов и банков, чтобы закрыть открытые позиции. В результате фондовый рынок США упал на 20%, европейские рынки упали на 35%. Инвесторы искали безопасности в облигациях Казначейства США, в результате чего процентные ставки рухнули более чем на один полный пункт. В итоге инвестиции с высокой долей займов (леверидж) LTCM начали рассыпаться. К концу августа 1998 года фонд потерял 50% стоимости своих капитальных вложений.
Летом 1997 года на фоне проводимых хеджевыми фондами атак на уязвимые валюты Таиланда, Индонезии, Малайзии и других азиатских стран с высокими темпами роста (экономических "тигров") премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад открыто призвал к расширению международного контроля над темными спекуляциями хеджевых фондов. Он назвал имя одного из крупнейших участников азиатских атак - «Квантум Фонд» Джорджа Сороса. Из-за давления со стороны Казначейства США через государственного секретаря Роберта Рубина, бывшего главы Goldman Sachs, а также со стороны ФРС Гринспена, никакого надзора над непрозрачными оффшорными хеджевыми фондами никогда не проводилось. Вместо этого им было позволено вырасти к 2007 году в фонды, обладающие активами на более чем 1,4 трлн долларов США.
Фатальные недостатки моделей рисков
Вопрос о кризисе LTCM, который потряс основы глобальной финансовой системы, - это вопрос о том, кто был в него вовлечен, и какие экономические предположения они использовали — те самые основополагающие допущения, которые использовались для создания смертельно дефектной модели секьюритизации активов.
В начале 1998 года LTCM имел капитал 4,8 млрд. долл. США, портфель на 200 млрд. долл. США, построенный из своих заемных средств или кредитных линий, взятых из всех основных американских и европейских банков, жадных до неисчислимых прибылей успешного фонда. LTCM держал деривативов на условную стоимость в 1250 миллиардов долларов. То есть один нерегулируемый офшорный хедж-фонд держал портфель опционов и других производных финансовых инструментов на сумму в один с четвертью триллиона долларов. Никто не мог раньше даже мечтать о таких масштабах. Мечта быстро превратилась в кошмар.
На жаргоне Уолл-Стрита LTCM был фондом с весьма высоким левериджем (соотношением заемных средств к собственным — прим.перев.), невероятно высоким. Одним из его инвесторов был итальянский центральный банк, столь впечатляющая была у фонда репутация. Среди крупных глобальных банков, которые вложили свои деньги в LTCM в надежде прикоснуться к успеху и огромным прибылям, были Bankers Trust, Barclays, Chase, Deutsche Bank, Union Bank of Switzerland, Salomon Smith Barney, JPMorgan, Goldman Sachs, Merrill Lynch, Credit Suisse, First Boston, Morgan Stanley Dean Witter; Societe Generale; Credit Agricole; Paribas, Lehman Brothers. Это те самые банки, которые выйдут на сцену менее чем через десять лет спустя в самом центре кризиса секьюритизации в 2007 году.
Выступая для прессы тогда, секретарь Казначейства США Рубин заявил: "LTCM был единственным изолированным случаем, по которому было принято решение в Нью-Йоркском Федеральном Резервном Банке, что существуют возможные системные последствия его падения, и все, что они сделали, это организовали или объединили группу учреждений частного сектора, которые тогда сделали суждение о том, что в их собственных экономических интересах".
Источником трепетного отношения к LTCM была "команда мечты", которая им управляла. Исполнительным директором Фонда и его основателем был Джон Меривезер (John Meriwether), легендарный трейдер, который покинул "Саломон бразерз" после скандала из-за покупки облигаций Казначейства США. Что не повредило его репутации. На вопрос верит ли он в эффективные рынки, он когда-то скромно ответил: "Я делаю их эффективными". Среди основных акционеров фонда были два выдающихся эксперта в "науке" о рисках, Майрон Скоулз и Роберт Мертон (Myron Scholes и Robert Merton ). Скоулз и Мертон были удостоены Шведской Академией наук Нобелевской премии по экономике в 1997 году за свою работу по деривативам. LTCM также имел ослепительный набор финансовых профессоров, докторов математики и физики и других "разработчиков новых финансовых инструментов и операций", способных изобретать чрезвычайно сложные, смелые и прибыльные финансовые схемы.
